когда вы понимаете друг друга, как никто другой

Собственно, по-разному читал. Расположившись в удобном кресле, с чашкой чая и уймой свободного времени впереди. В сотрясаемой ветром палатке, перед тем как выйти из нее навстречу разыгравшейся пыльной буре. Сидя в душной маршрутке, застрявшей в безнадежной пробке на шоссе аккурат напротив разрушенного замка. Лежа на голом бетоне, под грохот проносящихся над головой Су-34. И еще во многих разных местах, ситуациях и позах. Но главное все-таки не как. Главное – что.
Мне лично хотелось бы выделить три вещи. Так сложилось, что они имеют немало общего. Их можно было бы отнести к жанру "романов воспитания", но от классических представителей жанра вроде "Джейн Эйр" или "Острова Сокровищ" они отличаются примерно как учебный лагерь НСДАП Фогельзанг от доходного дома середины XIX века:

Все они мучительны, угнетающи и циничны. На фоне этих книг Стивен Кинг кажется неисправимым оптимистом. Все они так изощренно давят, душат и выворачивают своих персонажей, что историю взросления юных героев приходится маркировать не иначе как "только для взрослых", и отнюдь не из-за откровенных/шокирующих сцен. И, наконец, при все при этом, они неимоверно прекрасны.
Итак, только здесь, только сейчас, три книги, которые действительно стоит прочитать, прежде чем вы очень скоро умрете.

читать дальше

1. Агота Кристоф "Трилогия Близнецов" ("Толстая Тетрадь", "Доказательство", "Третья ложь" )

Мы сидим за кухонным столом, перед нами бумага в клетку, карандаши и Толстая Тетрадь. Мы одни.
Один из нас говорит:
- Заглавие твоего сочинения - «Приезд к Бабушке».
Другой говорит:
- Заглавие твоего сочинения - «Наша работа».
Мы начинаем писать. На раскрытие темы дается два часа и два листа бумаги.
Через два часа мы обмениваемся листами, и каждый исправляет у другого орфографические ошибки с помощью словаря и пишет внизу страницы: «Хорошо» или «Плохо». Если оценка «Плохо», мы бросаем сочинение в огонь и пробуем описать ту же тему на следующем уроке. Если отметка «Хорошо», можно переписать сочинение в Толстую Тетрадь. Чтобы решить «Хорошо» или «Плохо», у нас есть очень простое правило: сочинение должно быть правдой.

Ложь. С первой и до последней страницы эти книги наполнены ею, она сочится между строк, пропитывает собой переплет и даже проступает сквозь обложку (из названий частей данной трилогии лишь одно действительно отражает содержимое, тогда как другое целиком ложно, а третье содержит лишь половину правды).
Это история двух братьев-близнецов, оказавшихся в маленьком городке где-то в Центральной Европе в самый разгар Войны. Детство, полное чудес и приключений, родительская забота, искренняя дружба, если все это когда-то для них и существовало, то те времена давно прошли. Теперь же страдание, жестокость, нетерпимость, лицемерие и предательство стали скучны и обыденны, и от того еще более страшны. Чужаки в чуждом им мире, дети могут рассчитывать только на себя. Их цель – выжить. Жестокость порождает ответную жестокость, и братья раз за разом испытывают себя и окружающих на прочность, снова и снова повышая ставки в противостоянии всему окружающему миру. Воровство, шантаж, убийство превращаются здесь в этапы развития, сюжетные квесты трудной, но увлекательной ролевой игры. То, что не убивает вас, делает вас сильнее, но если это игра, то как далеко можно в ней зайти?
Это история человека, живущего в маленьком городке где-то в Центральной Европе после Войны. Разлученный со своим братом, он утратил не просто единственного дорогого ему человека, но часть самого себя. В тот день его жизнь дала трещины, и с тех пор они растут, с каждым годом, с каждой попыткой устроить свое существование все расширяясь, раскалывая личность героя на острые, зазубренные осколки, ранящие всех, к кому он пытается приблизиться. Лишь возвращение пропавшего брата способно исправить все, вновь склеить разбитые части некогда единого целого. Только вот, этот потерянный брат, существовал ли он когда-нибудь? Или же это просто отражение в треснувшем зеркале?
Это история неизвестного, приехавшего однажды в маленький городок в Центральной Европе через много лет после Войны. Приехавшего, чтобы найти пропавшего брата, и привезшего с собой две рукописи, повествующих о событиях, происходивших в этом городке много лет назад. Только вот в этих рукописях нет ни слова правды. Или есть? Что это – банальное сумасшествие, или хорошо продуманный план? Где грань между реальностью и фантазией, изощренным литературным экспериментом и сухим изложением произошедших событий? Вымысел и реальность сплавляются, становясь неотличимыми друг от друга. Как два брата-близнеца.
Эти тетради полны лжи. Но, в конечном итоге, мы все-таки узнаем правду. Правду, сделанную из лжи. Просто потому, что ее больше не из чего сделать.

Некоторые из нас получают письма, которые медсестры раздают им или читают, если они не могут сделать это сами. Потом для тех, кто не знает букв, письма стал читать я, если они меня об этом просили. Обычно я читал в точности противоположное тому, что было написано. Вот, что например, получалось: «Дорогой наш мальчик, только не выздоравливай. Нам без тебя очень хорошо. Мы по тебе совершенно не скучаем. Надеемся, что ты там и останешься, потому что нам совершенно не хочется иметь дома калеку. Все-таки мы тебя поцелуем, веди себя хорошо, потому что те, кто о тебе заботится, очень терпеливые люди. Мы так с тобой церемониться не будем. Нам очень повезло, что кто-то вместо нас занимается тобой, потому что в нашей семье, среди здоровых людей, тебе нет больше места. Твои родители, сестры, братья».
Тот, кому я прочитал его письмо, говорил:
- Медсестра читала мне письмо по-другому.
Я говорил:
- Она читала тебе его по-другому, потому что не хотела тебя огорчать. Я читаю то, что написано. Думаю, ты имеешь право знать правду.
Он говорил:
- Да, имею право. Но я не люблю правду. И хорошо, что медсестра читала мне письмо по-другому.
И плакал.

2.Йэн Бэнкс "Осиная Фабрика"

Я слишком толстый. Не так чтобы смертельно толстый, да и вообще моей вины в этом нет, но все равно я выгляжу не так, как хотелось бы. Мордастый я очень, вот в чем беда. Сильный и крепкий, но все равно слишком пухлый. А я хотел выглядеть суровым и грозным – каким бы я и выглядел, кабы не мой несчастный случай. А так ведь по мне и не скажешь, что я убил трех человек.
Это нечестно.

Удивительно, какую уйму времени люди тратят на то, чтобы холить и лелеять личную уникальность, упиваться собственной единственностью и неповторимостью. Благо, с развитием информационных технологий, сегодня ты можешь не поднимаясь из удобного кресла формировать свою инаковость долго и со вкусом. Увы совсем не так просто и приятно, когда инаковость долго и со вкусом формирует тебя.
Представьте себе человека, которого не существует, не имеющего никаких документов, не зарегистрированного ни в одной базе данных. Ребенка, чья мать сбежала сразу после рождения, а взявший на себя воспитание отец имел в голове тараканов таких размеров и форм, что лучше бы дитя воспитывали мыши-рокеры с Марса. Подростка, родной дом которого - заброшенный остров с пришедшей в упадок усадьбой, ржавым вантовым мостом и бункером времен Второй Мировой, лучшие друзья – карлик-собутыльник и верная саперная лопатка, а злейшие враги – море (из-за его непокорности) и женщины (из-за их ненадежности). Ко всему прочему инвалида детства и потомка древнего рода, в котором психическая нестабильность давно стала фамильной чертой.
Так вот, знакомьтесь, Фрэнсис Лесли Колдхейм, 16 лет, социопат, талантливый конструктор-самоучка, матерый выживальщик, создатель и единственный адепт самой странной религии в мире, вивисектор-любитель, немного шизофреник и совсем чуть-чуть серийный убийца.
Вообще-то на самом деле он хороший парень, просто так сложились обстоятельства, и ничего здесь уже не поделаешь.
По крайней мере сам Фрэнсис так считал. Но однажды его старший брат сбежал из психушки, куда был помещен за невинную склонность кормить соседских детей червями, и вознамерился навестить родной дом. Так началась цепь фантасмагорических событий (Безумные кролики-убийцы! Жертвоприношения, мистические прозрения и предсказание будущего! Подвал, полный взрывчатки! Скандалы, интриги, расследования!), которые в итоге приведут героя к открытиям, переворачивающим с ног на голову все его представления о мире, вселенной и всем остальном.
Рано или поздно, но все мы взрослеем. Прощаемся не только со старыми игрушками, но и с детскими представлениями, как об окружающем мире, так и о самом себе. Осознаем того, что жизнь может быть в тысячу раз сложнее, чем казалось раньше. И сталкиваемся лицом к лицу с той простой истиной, что каким бы ни были внешние обстоятельства, как бы ни надругалась над тобой судьба, в какие бы жесткие внешние рамки ты не был бы загнан, но, в конечном итоге, ты сам творец своей судьбы.
Добро пожаловать в реальный мир, Фрэнсис. Надеюсь, все у тебя получится.

- Выживают... - Джейми со свистом втянул воздух и с такой силой дернул джойстик на себя, что чуть не упал с табурета, но сумел каким-то чудом увернуться от мельтешащих желтых молний, загнавших его в угол экрана, – мерзейшие. – Он мельком взглянул на меня, улыбнулся и опять сгорбился над джойстиком.
Я кивнул, отхлебнул пива.
- Можно и так, если угодно. А раз выживают мерзейшие, значит, все мы в такой заднице сидим…
- Все мы в чем-то Джоны Смиты, – высказался Джейми.
- Ага, причем поголовно. Весь род человеческий. Если мы действительно такие злые и тупые, что готовы закидать друг друга всеми этими расчудесными водородными и нейтронными бомбочками, то, может, и к лучшему, если мы коллективно покончим с собой, прежде чем лезть в космос измываться над какими-нибудь инопланетянами.
- Так это мы, значит, и будем – Космические захватчики?
- Ха! И правда! - засмеялся я и чуть не свалился с табурета. – Ведь это и впрямь мы! – хохотал я, тыча в экран чуть выше строя красно-зеленых крылатых хреновин, одна из которых захлопала крыльями, отделилась от стаи и спикировала на кораблик Джейми, паля из всех стволов. Выстрелы прошли мимо, но она задела Джейми крылом, прежде чем скрылась за нижним обрезом экрана, и его кораблик исчез в ослепительной красно-желтой вспышке.
- Вот черт, - сокрушенно покачал он головой.
Я подался вперед, ожидая, когда выплывет мой кораблик.

3. Уильям Голдинг «Повелитель мух»

Тишина была полная, только слышно, как сопит и задыхается Хрюша. Косое солнце залило золотом половину площадки. Ветер, резво носившийся по лагуне, как котенок в погоне за собственным хвостиком, теперь пробирался через площадку, к лесу. Ральф откинул со лба светлую путаницу волос.
- Может, мы тут еще долго пробудем.
Все молчали. Вдруг он просиял улыбкой:
– Но великолепный же остров. Мы – Джек, Саймон и я, – мы забирались на гору. Колоссально! Тут и еда есть, и вода, и… – и скалы… – и синие цветы…
Хрюша, несколько оправившийся, показал на рог в руках у Ральфа, и Джек с Саймоном осеклись. Ральф продолжал:
- Пока нас спасут, мы тут отлично проведем время.
Он широко раскинул руки.
- Как в книжке!

Почему-то в интернете при вопросе «Что почитать?» приведение в ответ данного произведения считается шуткой. Если это действительно так, то это шутка из разряда тех, которые сопровождаются ножем, вставленным в рот.
Нет, начинается все очень даже хорошо. Ну, если конечно не считать Третью Мировую войну и полагать за хорошее начало разбившийся на необитаемом острове самолет, полный детишек. А так все неплохо: ласковое солнце, пальмы, мягкий песок, прозрачная вода в лагуне, экзотические и невероятно вкусные фрукты на деревьях, морские раковины, высокие горы и непроходимые джунгли – не просто остров, а гигантская игровая площадка, полная приключений и загадок для ее новых обитателей. А главное, здесь юным героям не грозит груз темного прошлого. Никаких заброшенных бункеров с таинственными механизмами, террористических организаций, никаких скелетов в шкафу и давних тараканов в голове. В противовес творящемуся где-то за кадром Апокалипсису, охватившему весь остальной мир, остров предстает отдельной, новой вселенной, свободной от зла, Раем, новым миром, начатым с чистого листа.
А затем появляется Зверь. Он невидим, неуловим и неуязвим. Он наносит удары в самый неожиданный момент, и скрывается в своем логове, которое невозможно отыскать, даже перерыв весь остров. Потому что силу, ловкость и жестокость Зверя превосходит только одно – его коварство.
Неведомый науке хищник, скрывающийся в ночных джунглях? Нет. Оживший мертвец, подстерегающий на вершине горы? Мимо. Даже столкнувшись с другим человеком, утратившим все человеческое, преследующим тебя чтобы убить, расчленить, съесть и сплясать на твоих костях безумный танец, ты не встретишь в его лице ИСТИННОГО Зверя. Потому как истинный Зверь намного хитрее, он прячетсятам, где ты будешь искать в последнюю очередь, там, куда ты просто боишься заглянуть.
Самая удачная шутка Дьявола – убедить тебя в том, что Дьявола нети никогда не существовало.
Самая удачная шутка Зверя – убедить тебя в том, что Зверь это кто-то другой, а не ты сам.
Не смешно?
Что-то вы ребята слишком серьезные.

Тело Саймона выгнулось и застыло. Повелитель мух заговорил, как учитель в школе:
- Все это слишком далеко зашло. Бедное, заблудшее дитя, неужто ты считаешь, что ты умней меня?..
Молчанье.
- Я тебя предупреждаю. Ты доведешь меня до безумия. Ясно? Ты нам не нужен. Ты лишний. Понял? Мы хотим позабавиться здесь на острове. Понял? Мы хотим здесь на острове позабавиться. Так что не упрямься, бедное, заблудшее дитя, а не то…
Саймон уже смотрел в открытую пасть. В пасти была чернота, и чернота расширялась.
-...не то, – говорил Повелитель мух, – мы тебя прикончим. Ясно? Джек, и Роджер, и Морис, и Роберт, и Билл, и Хрюша, и Ральф. Прикончим тебя. Ясно?

Такие дела.

 

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра